Он стоял, прижавшись к стене, в ожидании идеального, рассчитанного Дживсом, расположения патрулей. Вот мигнул бирюзовый огонек на щитке тактик-забрала – время пришло.

Матвей бесшумной тенью бросается вперед. Первая двойка даже не успевает понять, что происходит, срезанная очередью из «василиска». Во второй один из боевиков ухитряется краем взгляда уловить смазанную тень и вскинуть автомат, но только лишь для того, чтобы через мгновение осесть на пол, получив десяток пуль в голову и шею. Третью Матвей преодолевает также без проблем, – террористы отвлеклись на курение мини-кальяна, так что даже ложатся на пол синхронно, не успев в очередной раз затянуться.

А вот с последней двойкой возникают проблемы. Уже стелясь в прыжке по оптимальной для стрельбы по двум целям траектории, Матвей видит еще один внезапно вспыхнувший на схеме красный огонек. Решил ли нежданный новый элемент уравнения прогуляться по своим делам или выполняет приказ, было неважно. Матвей, полоснув в полете двумя очередями, падает на пол, перекатывается и ведет дуло «василиска» в сторону. Расчет, что незваный гость замешкается при виде падающих без видимых причин тел товарищей, не оправдывается. Боевик оказывается не только смышленым, но и на редкость остроглазым, то ли уловив смазанные «каспером» контуры фигуры Матвея, то ли возмущение воздуха от летящих пуль. Особых шансов у террориста нет, поскольку он лишь может догадываться, куда стрелять, что сразу и подтверждается. «Василиск» в руках Матвея дергается, выплевывая очередную порцию смертоносных пилюль. Боевик сгибается, будто от удара в солнечное плетение, оседает на пол, но все, что может, он делает: выпускает перед смертью очередь из автомата, прогрохотавшую в узких стенах коридора, и издает пронзительный крик боли, служащий предупреждением.

Таиться теперь нет никакого смысла, так что Матвей рвется прямо ко входу в центр управления. Дживс, уже давно встроивший электронные «щупальца» в управляющие программы комплекса, отдает команду, и дверь медленно ползет в сторону. Матвей дважды нажимает на утолщение под левым локтем, и в открывшийся проем из закрепленных на плечах «Голиафа» мини-ракетниц срываются 30-миллиметровые дымовые снаряды, чтобы через секунду взорваться внутри и окутать весь зал плотным белесым облаком. Матвей врывается следом и, стараясь держаться ближе к стенам, принимается методично отстреливать боевиков, роившихся на тактик-схеме красным мушиным облаком.

Зал представляет собой обширное трехъярусное помещение, расположенное практически в центре комплекса. Каждый ярус является, по сути, отдельным центром управления, так что любой из элементов управления «Тикси-2» имеет двойное резервирование. Уничтожить в одиночку все три яруса Матвею не под силу: его нехитрый план состоит в том, чтобы добраться до Слейва и ликвидировать главаря террористов. Тогда можно рассчитывать, что, лишившись духовного и военного лидера, его соратники, вместо возложения жизней на алтарь амбиций Слейва, предпочтут убраться тем же путем, что прибыли.

Несмотря на неудачу с последним патрулем, Матвей верит, что у него может все получиться. Неожиданная атака ввергает боевиков в настоящую панику. Они мечутся по залу, что-то кричат и вслепую поливают пространство вокруг себя свинцовым дождем, от которого гибнут их же собратья. Матвей призраком двигается между ними, оставаясь невидимым, и гасит короткими очередями, одну за другой, красные точки на тактик-схеме.

Но, как говорится, счастье не может длиться вечно. На первые толчки пуль, увязшие в кермапласте, Матвей даже не обращает внимание. Лишь ощутив несколько тупых ударов подряд в плечо, он понимает, что по нему стреляют. Следующая очередь сбивает ракетницу, закрепленную на правом плече. Эти события могли означать лишь одно – его кто-то видит. Видит и стреляет не наугад, как все остальные, а точно в цель. Он укрывается за вынырнувшей из клубов дыма колонной и пытается осмотреться. Дживс уже полным ходом обрабатывает возможное местонахождение стрелков, но количество красных точек на схеме не меняется. Объяснение может быть лишь одно: против Матвея сейчас действуют бойцы в костюмах, подобных его «Голиафу».

Дживсу наконец удается определить одного из стрелков – на тактик-забрале вспыхивает звездочка, и Матвей, совершив стремительный бросок, вгоняет из комбинированного ствола «василиска» под один из лестничных пролетов термогранату. Цель исчезает в яркой вспышке, на мгновение осветившей весь громадный зал и превратив его в нечто похожее на ад, каким он представляется Матвею: в кроваво-красном дыму мечутся хаотичные тени, издавая то ли жалобные, то ли гневные вопли.

Воодушевленный только что одержанной победой, он прорывается на второй ярус и, экономно расчерчивая пространство перед собой очередями из «василиска», двигается к лестнице, ведущей на верхний уровень, где, по расчетам Дживса, находится Слейв. Никаких предчувствий, о которых так любят вещать писатели, его не посещает. Просто только что он взбегает по ступенькам вверх, а в следующее мгновение его будто лягает в бок гигантский мул. Матвей летит куда-то в сторону, а дальше наступает тьма.

– Ну что, пришел в себя?

– Сейчас точно придет.

На Матвея обрушился водопад, и он вскинулся, отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Он еще только вспоминал, что с ним и где он, как чужие руки грубо подхватили его и поставили на ноги. Помотав головой, словно собака, вылезшая из пруда, Матвей открыл глаза и увидел, что стоит раздетый, в одних трусах, в окружении нескольких человек в камуфляжных «хамелеонах». Двое были в шлемах, головы остальных покрывали лишь куфии [23] . Память, вспышкой, высветила события последних двух суток. Капсула «Петли», Глеб, «Академик Поярцев», захват комплекса, побег и его отчаянный штурм центра управления. Приложило Матвея чем-то основательно, и выжил он наверняка только благодаря реакции Дживса, вовремя перестроившего графеновую «решетку» экзоскелета. И где-то на краю сознания, монотонно набегающей волной, глухо билось единственное слово: Рагнерек.

– Расступитесь.

Боевики сдвинулись в стороны, и в открывшемся проходе перед Матвеем возник человек, которого тот узнал сразу. Ричард Слейв, собственной персоной. Он стоял, покачиваясь на носках, рассматривая Матвея холодными, равнодушными, как у змеи, глазами.

– Ты один из тех, кого мы взяли на «Академике Поярцеве», – утвердительно сказал он. – Кто ты на самом деле? Где твои сообщники? Сколько вас?

Матвей молчал. Слейв, издав негромкий смешок, больше похожий на рычание, продолжил:

– Впрочем, можешь не отвечать. Если бы с тобой кто-то был, то он участвовал бы в атаке. Следовательно, ты один. И я сам могу ответить, кто ты. Ты – убийца моего брата из «Zero».

Матвей, продолжая молчать, осматривался. Они находились на первом ярусе центра управления. По залу туда-сюда нервно передвигались боевики, перетаскивая какие-то ящики и рюкзаки. Больше всего это походило на эвакуацию. Стоны раненых, тела, сложенные в дальнем конце зала, рваные дыры в стенах и оборудовании являли собой красноречивые свидетельства его атаки, закончившейся, как это ни было печально признавать, поражением.

Услышав обвинение Слейва в убийстве, Матвей хмуро взглянул на него.

– Твой брат получил то, чего заслуживал. Ваши законы вроде требуют свидетелей для обвинения и защиты? [24] Против него могут свидетельствовать шестьдесят миллионов жителей Дели и Карачи.

Что бы сейчас ни помогло ему потянуть время – все во благо. Главным было – понять, где находится шлем «Голиафа», остававшийся единственной возможностью связаться с Дживсом.

– Вы только посмотрите на него, – глумливо усмехнулся Слейв. – Может, тебе еще и кади [25] пригласить? – Матвей пожал плечами.

– Вы, видно, считаете себя неуязвимыми в этих костюмах? – продолжил Слейв и двинулся куда-то в сторону. Один из стражей подтолкнул Матвея в спину и, сопровождаемый охраной, он медленно двинулся вслед за лидером «Искр Единого». Прогулка была недолгой: уже шагов через десять Слейв остановился у длинного стола, на котором были разложены части «Голиафа». Взгляд Матвея прикипел к шлему. Слейв взял один из набедренников, задумчиво взвесил его в руках, обернулся к Матвею.